Главная » Библиотека » ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА  

ТАТИЩЕВ С. С.

Стр. 229

II

 

Летом 1860 года, как и в предшедшие, Цесаревичу было предписано врачами купаться в море. На этот раз его отправили не в Гапсаль, а в Либаву. С ними поехали туда Алексей Александрович и Николай Константинович. Великие Князья Александр и Владимир остались в Петергофе продолжать военные упражнения в рядах 1-го Кадетского корпуса в лагере военно-учебных заведений.

Цесаревич отплыл из Петербурга на яхте «Штандарт» 19 июня. Сопровождали его: попечитель граф Строганов, Рихтер, Гримм, протоиерей Рождественский, доктор Шестов и в качестве дорожного секретаря Оом; при Алексее Александровиче и Николае Константиновиче находились их воспитатель капитан 1-го ранга Посьет и преподаватель математики Эвальд 1-й.

Путешественники остановились на один день в Ревеле, съехали на берег, посетили православный собор и лютеранскую церковь св. Олая, гуляли по городу, потом отправились в Екатериненталь, где заходили во дворец, в домик Петра Великого и любовались видами на море. К обеду на «Штандарт» были приглашены военные и гражданские власти.

В Либаве ждала Великих Князей торжественная задушевная встреча. Вокруг генерал-губернатора Прибалтийского края князя Суворова собрались все начальствующие лица и много курляндских дворян, приехавших в Либаву со своими семьями на все время пребывания там Наследника. На пристани выставлен был почетный караул, а вблизи от нее возвышалась триумфальная арка с надписью: «Willkommen!» Вокруг толпились горожане в праздничных нарядах и ремесленные цехи с распущенными знаменами. Городская конная гвардия верхами в красных мундирах и треугольных шляпах составляла почетный конвой дорогих гостей, а пешая была расположена шпалерами по их пути. Князь Суворов вышел к ним навстречу на пароходе в море. На пристани приветствовал Их Высочества курляндский губернский предводитель дворянства граф Медем, в ответ на

 

Стр. 230

речь которого Цесаревич выразил благодарность дворянству и всему населению Либавы за радушный прием, после чего он с братьями и со всею свитой отправился, всюду встречаемый и сопровождаемый радостными приветственными возгласами толпы, в православную церковь, где отстоял воскресную обедню, по окончании которой происходил церковный парад 1-й роты Копорского пехотного полка; затем Наследник сделал визит генерал-губернатору и прибыл в дом, приготовленный для него и для его братьев. К обеду Великих Князей в этот день приглашен был князь Суворов. После обеда Их Высочества посетили народный праздник в «Павильоне», как называется в Либаве общественный сад. Пред ними прошло там факельное шествие, а хор любителей исполнил несколько музыкальных пьес, и в том числе кантату, специально сочиненную к приезду Их Высочеств. Концерт закончился народным гимном, спетым по-немецки и встреченным громогласным «ура». Прежде чем вернуться домой, Наследник проехал в открытой коляске с князем Суворовым по ярко освещенным улицам города, все дома которого были убраны зеленью, цветами и флагами.

Великие Князья купались в море два раза в день: утром и вечером. Утренние часы Цесаревич посвящал повторениям пройденного зимою и весною, занимаясь Законом Божиим с протоиереем Рождественским, историею с Гриммом, математикою с Эвальдом, французским языком с полковником Рихтером, а после занятий сам любил читать вслух своим спутникам взятые им с собою лекции Буслаева с профессорскою интонациею и с внушительными паузами, как рассказывал о том граф Строганов в письме к Буслаеву. «И как это было хорошо, — замечал граф, — совсем по-студенчески! Студенты любят изображать из себя своих преподавателей и мечтают об ожидающей их профессуре».

В послеполуденные часы Николай Александрович осматривал все, что было в Либаве достопримечательного; посещал городские учреждения: больницу, училище, где сам производил ученикам экзамены из русского языка и русской истории, музей, в котором в числе исторических предметов сохранялись ботфорты короля шведского Карла XII. Особенное его внимание привлекали приют для бедных детей

 

Стр. 231

Стр. 232

и другие благотворительные учреждения, основанные и содержимые на самые скудные средства и, несмотря на это, отличавшиеся большим порядком и чистотою. Показывал их Наследнику городской голова Улих, которому они были обязаны своим возникновением и который подробно объяснял высокому посетителю их устройство. С неменьшим любопытством осматривал Цесаревич работы по сооружению Либавского порта, которые объяснял ему строитель полковник Гейдатель. С тою же целью съездил он и в соседнюю Виндаву, где также посетил расположенный в окрестностях этого города лагерь Нарвского пехотного полка.

В Либаве Наследник присутствовал при состязаниях в стрельбе в цель стоявшей там для несения караульной службы роты Копорского пехотного полка и местной добровольной пожарной команды, причем сам раздавал призы. Заходил Цесаревич и в иноверческие церкви, католическую и протестантскую, в последней слушал игру местного органиста, которого сменил за органом Гримм; осмотрел и еврейскую синагогу во время субботнего богослужения.

Обедали Великие Князья в 4 часа, но не всегда у себя дома, а часто у графа Строганова, жившего отдельно, то у князя Суворова. К обедам их приглашались военные и гражданские чины, местные городские деятели и проводившие лето в Либаве курляндские дворяне-помещики. С ними беседовал Цесаревич о положении края и о его нуждах, расспрашивая их и внимательно выслушивая. После вечернего купанья все общество собиралось на взморье и там, рассевшись на скамейках, слушало чтение одного из своей среды. Читались преимущественно русские книги, в числе их «Семейная хроника» и «Воспоминания» С. Т. Аксакова и «Год на Севере» Максимова. За чтением следовала беседа, оживленный обмен мнений, часто переходящий в спор, в котором сам Николай Александрович принимал деятельное участие. Гримм, не знавший по-русски, попытался завести у себя литературные вечера. На первом из них он сам читал гостям свои путевые записки, вечер этот, впрочем, так и не повторился; но иногда вечерние часы разнообразились спектаклем в театре или представлениями заезжих фокусников.

По субботам и накануне больших праздников Великие Князья ходили ко всенощной, а в воскресенье и Царские дни слушали обедню. Часы досуга любили они проводить на яхте Цесаревича «Никса», плавать на ней по морю или кататься на катерах и шлюпках.

 

Стр. 233

Особенным расположением удостаивал Цесаревич находившихся в Либаве курляндских дворян. Он посетил многие из окрестных благоустроенных дворянских имений, знакомясь с усовершенствованными приемами сельского хозяйства, которое велось в них на рациональных началах, мало еще известных и совершенно не принятых в других местностях Империи. Три раза устраивали дворяне охоты на диких коз, тетеревов и куропаток, в которых Наследник с видимым удовольствием принимал деятельное участие, и однажды дали в честь его большой народный праздник в либавском общественном саду. На тост за его здоровье Цесаревич отвечал выражением благодарности курляндским дворянам, пил за их здоровье и за процветание края. Хозяева праздника были в восторге от Августейшего гостя, очаровавшего всех. «До сих пор, — доносил полковник Рихтер Государю, — все в восхищении от Николая Александровича, и надо сознаться, что он обладает тактом, который весьма верно руководит им. Он умеет вовремя заговорить с каждым и сказать приятное. Я уверен, что приятное впечатление, произведенное в Либаве, останется и на будущее время».

В Либаве Цесаревич и его братья провели целых шесть недель. Несмотря на холодную и ненастную погоду, морские купанья, по-видимому, благоприятно отразились на здоровье Цесаревича. Он все время чувствовал себя совершенно хорошо, цвет лица его оживился, окрепли силы.

Накануне дня отъезда граждане Либавы снова устроили факельное шествие к дому, где жили Великие Князья, и под окнами его певческое общество пропело на прощанье серенаду. На другой день, 31 июля, было воскресенье. Отстояв в церкви обедню, Цесаревич возвратился к завтраку домой. «Между тем, — пишет в своих «Воспоминаниях» один из его спутников, — пред окнами все более и более сгущалась толпа скромных бюргеров с женами и детьми, смуглых евреев в длиннополых кафтанах, евреек с типичными физиономиями и, наконец, выстроился вдоль улицы конный взвод Александровской гвардии в драгунских мундирах. Все это напоминало день приезда в Либаву с тою только разницей, что на всех лицах к выражению некоторой торжественности присоединялась грусть о разлуке с тем, которого привыкли ежедневно встречать на прогулках по городу, за которым следили постоянно глаза жителей,

 

Стр. 234

даже во время занятий в доме при малейшем шуме экипажа бросавшихся к окнам с надеждою увидеть Наследника Престола».

Чрез эти волны народа Цесаревич в открытой коляске, в которой занял с ним место князь Суворов, приехал на пристань. Там на триумфальной арке красовавшуюся на ней надпись: «Willkommen!» заменила другая: «Auf Wiedersehen!». Простившись с Великими Князьями Алексеем Александровичем и Николаем Константиновичем, которые с воспитателем своим Посьетом сели на яхту «Штандарт», пришедшую за ними, чтобы отвезти их в финляндские шхеры, где они должны были встретить генерал-адмирала и с ним отправиться в дальнейшее плавание по Балтийскому морю на фрегате «Ретвизан», — Наследник в самых милостивых выражениях повторил губернскому предводителю благодарность свою за внимание и радушие, которые окружали его во все время пребывания его в Либаве, курляндским дворянам и трех из них: баронов Нольде, Мантейфеля и Клейста — дружески обнял и поцеловал. Затем, сев в экипаж, запряженный четверкою, он шагом поехал через мост, приветливо отвечая на возгласы толпы и почти не надевая фуражки.

«У заставы, — рассказывает тот же очевидец, — собрались дамы, между которыми были графини Ридигер и Медем, баронесса Корф и другие. Тут же был альтерман Улих, достойный представитель города, которому Либава обязана многими улучшениями и, между прочим, отличным устройством благотворительных и учебных учреждений и заведений... Его Высочество, простившись с Улихом, глубоко тронутый, сел в экипаж, в который полетела целая груда цветов венками и букетами. Сигналом к отъезду послужило резко звучное «ура!» графини Ридигер, которая наподобие богини Флоры сыпала вокруг себя бесконечное множество цветов. На черте городских владений Александровская гвардия откланялась Его Высочеству и была заменена сельскою кавалькадою крестьян из окрестных имений... Этот конвой сменялся по нескольку раз на каждой станции до самых границ рижских городских владений, причем крестьяне большею частью были снабжены значками с названиями имений, к которым принадлежали, а за неимением этих флагов они держали в руках какие-то

 

Стр. 235

жезлы собственного изделия, украшенные перьями и лентами; у всех без исключения были венки не только на шапках, но и в виде перевязей; при проезде же чрез казенные леса нам сопутствовали казенные лесничие в серых кафтанах и фуражках, с ружьями через плечо, напоминавшие чрезвычайно ополчан последней войны». По пути было воздвигнуто множество триумфальных арок, на границе почти каждого дворянского имения. Все были украшены зеленью и цветами, а на некоторых красовались надписи с выражением напутственных пожеланий. Вся эта декоративная обстановка путешествия по Курляндии и Лифляндии, лаская взор Наследника, произвела на него самое приятное впечатление.

В первом экипаже — двухместной открытой коляске — ехал он сам с князем Суворовым, во втором помещались граф Строганов и полковник Рихтер, в третьем капитан Крузенштерн и Оом, в четвертом камердинер Его Высочества Костин и слуга Рихтера.

Быстро неслись экипажи по прекрасным шоссейным дорогам, которыми изобилует прибалтийский край. В дворянских имениях, чрез которые проезжал Цесаревич, высокого гостя встречали владельцы с их женами и детьми и с целою толпою приглашенных гостей, соседних помещиков с их семьями. В большей части имений собраны были в импровизованных выставках произведения местного хозяйства и сельскохозяйственные машины разного рода с разведенными в локомобилях парами. Густой толпою окружали их крестьяне в живописных праздничных нарядах, среди которых выделились в своих щеголеватых мундирах отставные нижние чины гвардейских и армейских полков.

Изобилующий яствами и питиями роскошно сервированный обед происходил в Шрундене, казенном имении, арендуемом бароном Коскулем, ночлег — в Берхгофе, поместье, принадлежавшем дворянской семье Бринкен. Горы, окаймляющие эту красивую местность, были изящно освещены, и на темном фоне неба ярко выделялись сияющие огнями развалины древнего женского монастыря Фрауэнбурга.

На другой день при проезде Цесаревича чрез имение княгини Ливен, встретившей Его Высочество на границе своих владений, крестьянские дети под управлением сельского учителя исполнили народный гимн и «Коль славен наш Господь в Сионе» на латышском языке. На одной из следующих станций царственного путешественника приветствовал доморощенный помещичий оркестр.

 

Стр. 236

Во втором часу дня Цесаревич прибыл в Митаву. Там в числе местных депутаций поднесла ему хлеб-соль и депутация русских купцов. В историческом замке, служившем некогда резиденциею Бирону и дважды приютившем в изгнании короля Франции Людовика XVIII, в большом дворянском зале, украшенном гербами всех знатнейших родов Курляндии, подан был тонкий гастрономический обед, после которого Цесаревич простился с курляндскими дворянами, еще раз поблагодарив их за их великолепное и вместе с тем сердечное гостеприимство.

 

Источник

Фундаментальная электронная библиотека “Русская литература и фольклор” – "ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА"